Смерть Вазир-Мухтара

– Какого проекта, мой сын?

– …о котором, maman, рано говорить…

Казалось бы, победил. А вот и нет, начиналась патетика, которая была горше всего.

– Alexandre, я вас умоляю, – она сложила ладони, – подумайте о том, что мы на краю… – Глаза ее стали красноваты, и голос задрожал, она не закончила. Потом она обмахнула платочком красные глаза и высморкалась. – И Jean, – сказала она совершенно спокойно о Паскевиче, – мне писал: в Персию. В Персию, да и только. – Последние слова она произнесла убежденно. – Впрочем, я не знаю: может быть, ты, Саша, рассудил даже заняться здесь журналами?

Очень мирно, но, боже, что за legato! И Jean, и Персия, и все решительная дичь: не хочет он в Персию, и не поедет он в Персию.

– Я сказал Ивану Федоровичу, что прошу представить меня только к денежному награждению. Я всё предвидел, маменька. – Опять посмотрел на нее дипломатом, статским советником, восточным царьком. – Я же, собственно, расположен к кабинетной жизни. А, впрочем, увижу… – Встал он совершенно независимо: – Я пойду. Домой я сегодня буду поздно.