Дядина зрелость. Тряхнем стариной?

    Внешне шеф  чрезвычайно напоминал героев старых советских карикатур. Маленький,  толстенький, лысоватый,  с простоватым выражением щекастенькой физиономии. При этом в делах это была настоящая акула и те,  кто доверял внешности,  очень быстро начинали жалеть о своей доверчивости.

– Пал Григорич,  все мои аргументы Вам давно известны. Долги не возникли бы  в таком количестве,  если бы вы,  вопреки моим рекомендациям,  не разрешали бы отпускать им товар.  Но ведь план горит,  да?  Как всегда.

– Послушай,  это совершенно не в  твоей компетенции –  обсуждать мои решения. И вообще…

– Вообще, вот, – я положил перед шефом свое второе заявление –  на увольнение.

– Наглеешь? –  в голосе шефа порезался металл.

– Нет.  Вынужден обстоятельствами. –   Я устремил на него тяжелый взгляд. Какое-то время мы смотрели друг на друга, потом директор вздохнул и сказал:

– Не стоит со всеми работать, как должниками.  Хорошего отношения не ценишь.

– Ценю, Григорьич, –  я ответно вздохнул, –  друг детства у меня умер, Батурин Иван, слышал о таком?