Счастье, утраченное навсегда. Рассказы

Установив палатку, Василий привычными движениями «рассупонился», как он сам называл процедуру снимания протеза. Катерина собрала на покрывале небольшой ужин. Василий терпеливо ждал, пока она накормит детей и уложит их спать. Дождавшись ее возвращения, он осторожно проговорил:

– Кать… а Кать?

Молчание, особенно такого сорта, наводившее душевный трепет на его натуру, было ответом на виновато-просительную интонацию. Но Василий знал, что эту крепость за него никто не возьмет, а потому еще раз повторил:

– Кать… слышишь?

– Чего тебе?

– Ну, это… помянуть бы…

– И все?!

– Приехали же… вроде, за этим. Причина уважительная, ты ж, понимаешь сама.

– Я-то понимаю! У тебя, чтоб залить глаза, всегда находится уважительная причина!

– Ну что ты такое говоришь, Кать! Я ведь…

Еще с полчаса шло выяснение всех подлых свойств натуры Василия, но в конце концов Катерина сдалась. Поджав губы, она принесла одну из бутылей. Василий налил в кружку пахучего самогону, (от запаха коего Катерина брезгливо повела носом) и медленно, мелкими глотками выпил. Шумно выдохнув, Василий опустил голову и тихо сказал: