Ёж Люсьен в городе странных людей

– Да с отцом…

Дашка повернулась к брату после короткого раздумья:

– Ладно.

Фокс с Матвеем спали возле шкафа прихожей, свернувшись в единый клубок. Даша заперла входную дверь, убрала ключи в тайник. На улице было спокойно, словно объявили мертвый час. Сверлящей злобными глазами Аглаи не было, наверное, она вернулась в дом.

Миновав переулок, дети свернули на Сыромасляную улицу. Не доходя до обиталища долговязой бабы Светы, «Всё-моё», как ее называют местные, воображающей себя владелицей не только клока земли с домом, но и куска дороги за калиткой, перешли на другую сторону. Девяностолетняя старуха, довольно прыткая для своего возраста, все время настороже. Она почти неотлучно бродит по «своей земле», с руганью разгоняя прохожих и колотя тростью по проезжающим автомобилям. А когда устает, садится на березовый пенек возле завалившегося набок гнилого забора и продолжает исполнять предназначение с места.

На днях мама Тёмки и Дашки торопилась на работу. Шла напрямик, времени на обход бесчисленных дорожных ям не было. А бабка увидела ее, вскочила с пенька и, размахивая тростью, завопила дурным голосом: «Куда прёшь! Лапищами своими! Еще больше дыры сделаешь!». А в прошлом году перепало троим Дашкиным одноклассникам. Они после занятий решили прогуляться в парк, на качелях покататься. По Сыромасляной пошли, чтоб путь срезать. О самодурствующей старухе ученики слышали, однако всерьез не воспринимали. Кончилось тем, что баба Света выскочила из густых кустов терновника, как из засады, и напала на них. Одному отвесила тростью по лбу, другому – по спине. Третий успел отбежать. Больше вблизи ее дома школьники не появлялись.