Жизнь и шахматы. Моя автобиография

В шестьдесят шестом году я выполнил норму мастера спорта и получил возможность зарабатывать шахматами. Жалование, разумеется, было микроскопическим: я получал десять рублей за сеанс. Но никогда не приходило мне в голову играть ради того, чтобы заработать больше, чтобы всегда иметь в кармане свободные деньги. Заработка мне вполне хватало на самое большое после шахмат увлечение – коллекционирование марок, и я довольствовался тем, что перестал атаковать родителей просьбами пополнить собрание очередным шедевром.

Моя финансовая самостоятельность сложилась после нашего переезда в Тулу – решение, которое родители приняли, исходя из интересов детей. Представляю, как нелегко было им решиться на этот шаг. Ведь все корни у обоих веками прорастали в Златоусте, да и друзей на новом месте тоже еще надо было поискать. Когда люди решаются на такое, они выбивают у себя почву из-под ног, а вырастить новые всходы, когда тебе уже за сорок, не так уж легко. Впрочем, родители ехали не в никуда. Отцу, который в шестьдесят третьем году стал главным инженером Южно-Уральского совнархоза, в связи со снятием Хрущева и упразднением подобных организаций предложили на выбор сразу несколько мест. Он мог бы выбрать один из крупнейших заводов страны, но предпочел остановиться на небольшом предприятии в Туле. А все из-за того, что не стал ставить на первый план перспективы своей карьеры. Он рассудил, что детям переезд в Тулу будет удобнее, чем в какое-либо другое место. Моя сестра как раз собиралась поступать в Тульский политехнический институт, а мои турнирные пути с каждым годом все чаще пролегали через Москву, до которой от Тулы совсем недалеко.