Первые

Из этих – из обычных. Как и её супруг. Первые не стеснялись вспоминать ту жизнь, что родилась в отсутствии возможностей жить. Ева смотрела сверху, но не свысока. Удивительная кротость для такого красивого лица. А могла бы иметь олигарха, но выбрала иметь всех, и все они непременно ощущали себя изнасилованными чужим достоинством. Хотя с той стороны ни одной попытки посягательства.

– Как хорошо, что вы пришли! – лепетала Сонечка и не врала.

Конечно, Первые – самое невыносимое зеркало, но в нём ей нравилось отражаться. Как толстым нравится есть, чтобы потом сильнее хлестать себя по пухлым щекам за препятствия к любви.

– Ты прекрасно выглядишь, – сказала Ева. И сказать так могла только она: без фальши и желания сдаваться формальностям.

– Спасибо, – София таяла. Ей не было необходимости отвечать тем же. Зачем корить солнце за свет?

Пока её «я счастлива» впервые за сегодня вставало с лопаток на артритные колени, внимание Первых украл предприниматель, что без устали грозил фонду Евы великой жертвой и в передышках восхищался последней книгой Дамира. Соня вздёрнула подбородок. Ну и пускай нарасхват. Они же у неё нарасхват, не где-нибудь! Это точно видят все. Это наверняка увидят журналисты. И про неё напишут. Снова напишут. Но уже не как про жену совладельца банка, празднующую день рождения в компании Первых. На этот раз они упомянут её имя. И напечатают фотографии. Сонечка договорилась со Вселенной. Вселенная обещала!