Первые

– Зато я замужем! – наступила на подол внутреннему равновесию. – Я счастлива, – подумала менее уверенно, но гармония уже не смела рыпаться. – Господи, я так разбита! – схватилась за голову, – но, мать твою, счастлива! Счастлива!

Ветер скрылся. Вытащил бесящую штору на улицу, пробовал отодрать, утащить, не вышло. Тут же исчез. Как мужчина. Ибо невыносимо оставаться наедине с бессилием. Бережливость выиграла. Штора не платье, не платье нарядное. Для повешенного куска неприлично много вышло. Плевать на моду! Через край дорого. Недопустимо загранично.

Лавандовая. Атласная. Декоратор рекомендовал. От души. Есть ли душа у тех, кто на тебе зарабатывает? В моменты откровенной наживы она должна таять. Потом, конечно, возвращаться. Не такая уже: слабее, мутнее, в дырах, но кто её видит? Это же не платье. Не нарядное. Даже не мебель, в которую вложили, словно в будущее. Тоже от души. Она всегда есть у тех, кто щедр. Но дубовый гарнитур вышел из трендов. Ему плевать, что он не оправдал ожидания длиною в вечность. Его не волнуют чужие жертвы. Он как собственные дети.