Первые

– Где… пострадавшая? – вопросил чуть дрогнувшим голосом.

Удовлетворять почтительное любопытство уполномоченных не нашлось. Обстановка не изменилась до такой степени, что Корней оказался на пути к вере в то, что его самого не существует.

– Пострадавшая… где? – повторил попытку, не забыв дрогнуть голосом.

– Я вас провожу.

Ева отпустила руку мужа и направилась к Денежкину. Ступала неспешно, аккуратно перешагивала через бутылки и куски некогда элитного угощения. Корней глазам своим не верил. Как?! Как из чудовищной реальности возникла она?! Словно Афродита, вышедшая из пены. Пены шампанского. Хоть самого дорогого. Но пена всё равно, по сути, уродство воды. И это уродство породило идеал.

А ведь она не знает, что красивая. Идёт, точно она как все. Значит, по-настоящему красивая. Изнутри. Не для внешних привилегий.

– Нам туда, – Ева указала в сторону кухни.

Обручальное кольцо. Или просто украшение? Корней бросил пристальный взгляд на место рождения прекрасного. Парень. С бородой. Прислонился к бледной колонне и не сводит с него глаз. Лицо знакомое. Это же этот… Писатель. Денежкин читал его книги. Денежкину даже понравилось. Он, что ли, кольцедаритель? А эта, мадам, которая распухла то ли от злобы, то ли от снобизма, маманька его?