Первые

Но Ярослав смотрел и не видел. Очень старался в каждом силуэте найти Меланию. Тщетно. Вереницы пустых девок в искрящихся стоимостью платьях, шлейфовых духах и с довольными лицами, на которых отчётливо читалось: я сейчас как бы занята, но если ты настаиваешь…

– Ярослав Свиридович, чего-нибудь желаете? – паж возник из ниоткуда и мгновенно устлал спину шефа преданным взглядом.

– Желаю, Паш. Ещё бы выпил, но пока приторможу. Спасибо, – обернулся он наконец. – Слушай, ты иди отдохни. Если знаешь, как это делать, – ресторатор криво улыбнулся.

Официант кивнул и исчез. Если бы шефу было не всё равно, он обязательно бы удивился. Однако чудо, во имя рождения которого прикладываются исключительные усилия, весьма скоро перестаёт считаться таковым, ибо усилия исключительно чужие.

Паж Паша считал возможным оставаться и далее возле шефа, но решил, что лично ему без надобности созерцать, как Ярослав Великий мается отсутствием Мелании. Так себе повод, уверен официант. Высокомерная, заносчивая, упёртая… сестра. Всего лишь сестра. Это все её причины, чтобы быть высокомерной, заносчивой, упёртой. Паж Паша уверен, на том святом месте он добился бы гораздо большего, нежели просто числиться роднëй Ярослава. И его бы не высокомерило, не заносило, не пëрло. Когда ты самодостаточен, на подобное себя жалко. А если некому и нечему посвящать время, начинаешь взращивать в себе дерьмо, чтобы бы потом от всей души им делиться.