Ибо мы слепы

– Н…Н-нет… нет-нет-н-нет…

Его словно парализовало. Он стоял, обхватив пальцами края раковины так, что его костяшки побелели, и без перерыва повторяя только слово «нет». Наконец, он поднял голову и взглянул прямо на отражение своего лица в зеркале, по диагонали которого пролегала тонкая трещина. Глаза безумные и полны страха, нижняя губа слегка трясётся, вены на широком мокром лбу вспухли и пульсируют в такт губе. Джордж ощущал то же самое чувство, как когда его застукали за попыткой обварить заживо щенка в заброшенном доме. В голове пролетали мысли о том, что уж теперь точно все знают о том, что совершил он, Джордж Маллет. Полиция наверняка ищет его, возможно, к работе подключены и детективы… а значит, они скоро будут здесь. Они придут, чтобы заставить его заплатить сполна! Джордж забегал по коридору из одной его стороны, в другую, нервно кусая губы и заламывая пальцы.

– Нет… Ч-что же я… что же я наделал! Меня поймают. Теперь точно поймают! М-моя жиз-з-знь кончена!

С пришедшим к нему осознанием он кинулся в теперь уже пустовавшую спальню матери, отогнул одну из половиц и вынул на поверхность деревянную шкатулку, с каймой по краям, покрытой металлом. Продолжавшей дрожать рукой откинул крышку и извлёк из шкатулки блеснувший в лучах солнца Кольт модели М1911. Когда-то он принадлежал его отцу, Робину Маллету. Джордж заворожено рассматривал пистолет, его резкие грани, отсвет металла. Наконец, холод и вес оружия придали ему уверенности. Джордж перезарядил пистолет, снял с предохранителя и прижал дуло к виску с такой силой, что казалось ещё чуть-чуть и его височная кость треснет под натиском металла. Крепко стиснув зубы, он зажмурил, что есть сил, глаза и попытался заставить себя надавить на спусковой крючок…