Тест для менеджера. Шелуха цивилизации

– Похоже это как раз тот проход, о котором говорил доктор – сказал Витек. У всех было нервозное состояние. Не удивительно, в этом мире все перемены, которые с ними случались вели только к еще более ужасному положению.

Тем временем к их повозке приближались два всадника. Один из них был какой-то мелкий начальник у монголов, что-то вроде десятника, второй был не знаком ранее друзьям. На крупном коне гнедой масти, в подобии кирасы, с ногами, облитыми кольчугой до лодыжек и с окольчуженными руками, в открытом шлеме с кольчужным воротником, с саблей и с двумя тулами недлинных копий, пристегнутыми к седлу коня с двух сторон чуть позади всадника, таким образом чтобы он мог легко дотянуться до них. Он напоминал гигантскую рыбу, из-за кольчужных колец, вдруг вздумавшую прокатится на лошади. И рыба эта была хищной. На фоне степняка, одетого в кожу и едущего на маленькой, лохматой лошадке, воин выглядел настоящим великаном. Войны не разговаривали друг с другом, вот они подъехали к повозке, стоящей впереди, и воин остановился, внимательно разглядывая ее узников, после этого он зачерпнул из сумки, притороченной к седлу спереди, отсчитал и показал монголу восемь коротких палочек. Монгол кивнул, и протянул своему бессловесному собеседнику мешок, тот кинул палочки в мешок, и они подъехали к повозке, в которой находились друзья по несчастью. Немая сцена повторилась, только вот палочек было три, по числу людей в повозке. По безмолвному общению и по виду, с которым незнакомец общался с монголом было видно, что он не испытывает к своему напарнику никаких теплых чувств, скорее наоборот, зарубил бы его с удовольствием. Очевидно, что встреться они в чистом поле или на дороге, были бы непримиримыми врагами. Происходила процедура пересчета живого товара при передаче от одного хозяина к другому. То, с какой будничной простотой и автоматизмом это происходило, показывало, что процедура эта отработана не раз. Это разозлило Бориса, хотя в их положении ничего другого и не могло быть, в груди разливался огонь бессильной и оттого еще более жгучей ярости.