Радение богатырей

Ни для кого не было секретом то, что князь был женолюбом. А раз так, то ислам, где разрешалось иметь нескольких жен, вполне подходил ему. Русичам несвойственны были семьи и отношения, при которых у одного мужчины было две-три жены. Владимир же жил, как многоженец. И количество женщин у него исчислялось даже не десятками. Другое дело, что иногда Владимир слабел. О приступах болезни, которые вызывали мужскую немочь, я уже говорил, но после них князь набрасывался на все, что имело женское подобие, с удвоенной силой, как бы навёрстывая упущенное. Владимир, честно говоря, поначалу даже желал принять ислам, но Добрыня, жестко поговорив с подопечным, разъяснил ему, что и к чему. Больше вопросов у Владимира не возникало. Правда, то было чуть раньше событий, о которых веду речь.

Что касается схода, то князь, обведя взором собравшихся, а было их больше двух десятков мужей славных и сильных силушкой и другими добродетелями, предложил каждому из них высказаться по поводу того, что они видели. Что было удивительным, князь внимательно слушал ответы мужей, которые все, как один, высказались за то, чтобы меня после победы в забавах богатырских в дружину призвать. Более того, Варгун, оказывается, выступил с предолжением сделать меня сразу даже не десятником, а сотником. Говорил Варгун спокойно и с силой речи умные. Умел воевода сказать, чтобы дело в выгодном свете представить, суть изложить и в грязь лицом не ударить. Князь, выслушав его, перевел взгляд на Вышеслава и спросил: