Усердие князя Владимира

Добронрав также частенько со мной речи ведет. Волхв свеж. Уже успел восстановиться. Глаза весело глядят на тебя. Добрушка, как его называет Кудес, мог бы и сам богатырем быть, но не хочет. Да и Кудес молвит, что не его это дело. Добронрав у нас в поселении – главный смотрящий. Зрит волхв, хоть и не все, как считает Кудес, видит. Твердислав ему помогает. Он в отличие от Добронрава все больше мечом помахивает да копьем водит. После резни, которую варяги устроили в Аратыни, Твердислав понял одно: если он сам себя не защитит, то это делать будет некому. Волхв в нем не могу сказать, что спит, а немного по-другому себя проявляет. Только сейчас я начинаю понимать радение Кудеса и всю глубину его идеи по поводу богатырской школы и богатырского радения. Князь, по крайней мере, пока что к нам претензий не предъявляет. Есть свои люди у нас возле князя. И эти люди иногда дают весточку.

Варгун, княжий муж и воевода, во многом обличенный княжеским доверием, прибыл к нам в гости как раз после морозов, когда они слегка пошли на спад. Среднего роста плечистый и крепкий Варгун, что называется, чуял издалека, что и где может начаться. Я хотел вместо себя Кудеса ввести в дело, как главного, но волхв не пожелал такой чести. Глядя чуть мимо меня, Кудес сказал: