Северный сфинкс
Крузенштерн пожал плечами, но ничего больше не спрашивал. Он замолчал, видимо, переваривая полученную от меня информацию.
По прибытии в Ревель я нанес визит генералу Барклаю-де-Толли. Будущий фельдмаршал отвечал мне по-русски с сильным немецким акцентом, при этом он был немногословен и подчеркнуто вежлив. Похоже, что Барклай получил от императора соответствующие инструкции и потому никак не мог понять, как ему следует вести себя со мной. С одной стороны, чин мой был не так, чтобы уж очень – майор, коих в русской армии немало. А с другой стороны, в бумаге, подписанной императором, говорилось, чтобы все свои действия он непременно согласовывал со мной и с подполковником Бариновым. В конце концов, узнав о том, что всеми делами по обороне Ревеля от супостата будет заниматься генерал Кутузов, Барклай успокоился и стал внимательно слушать меня, время от времени что-то записывая по-немецки в свою походную тетрадь.
Первым делом я предложил провести рекогносцировку местности, чтобы прикинуть, каким образом эскадра Нельсона может попасть в гавань и где нам следует ждать высадки отряда британских морских пехотинцев. И если о корабельном составе противника нам более или менее известно, то о численности его морской пехоты можно было лишь гадать. Со слов нашего историка Василия Васильевича Патрикеева, на Балтику Нельсон отправился, имея на кораблях эскадры примерно шестьсот морских пехотинцев. Но была ли это общая численность «вареных раков»1, или сия цифра предполагала лишь количество приданных сил, сверх того количества морских пехотинцев, которые находились на кораблях эскадры согласно штатному расписанию? О сем даже Василий Васильевич не мог ничего сказать толком.