Особое выражение лица

Когда они, обустроившись с грехом пополам с вещами, плюхнулись на свободное сиденье, кондукторша тут же нарисовалась перед ними грозной тучей.

– Платить будем?

– Да, конечно… – засуетилась в поисках кошелька Диля. – А сколько билет стоит?

– Почему билет? За проезд ребенка тоже платить надо!

– Хорошо.

– И за поклажу!

– Хорошо. Так сколько?

– А сама посчитать не можешь? Неграмотная, что ли?

– Почему же неграмотная. Вы мне скажите, сколько билет стоит, я сама посчитаю. А из поклажи у меня только чемодан и сумка. Пакеты багажом не считаются.

– Надо же, она еще и хамит!

«Сейчас обязательно добавит – понаехали тут…» – отстраненно подумала Диля, протягивая кондукторше сторублевую купюру. Кондукторша цапнула у нее из руки деньги, долго и сердито сопела, взглядом пересчитывая Дилины пакеты и шевеля губами. Потом дернула на себя потрепанный зазвеневший кошель, отсчитала сдачу, сунула ей в руку несколько мелких медных монет. Еще и глянула грозно – вроде того, попробуй только, поспорь со мной!

Диля спорить и не собиралась. Сил не было. Сбросив мелочь в карман куртки, вытянула руку, обняла Алишера, прижала к плечу. Кондукторша, будто огорчившись Дилиной покладистостью, грустно побрела по проходу, прижимая к пухлому животу свой кошель. И даже про «понаехали тут» не сказала. Что ж, и на том спасибо.