Бедствие для фейри

– Если сейчас ляпнешь что-нибудь про ошибку или начнешь извиняться, точно сбегу и больше не вернусь! – пригрозила я.

Вместо извинений Фрай сдернул меня из кресла, как пушинку, и потянул к себе, одновременно садясь на ковер. Уже через секунду я сидела верхом на его коленях, и он целовал меня так яростно и страстно, что мой мозг со всеми разумными мыслями решил уехать в длительную командировку в такие места, где нет никакой связи.

Мы целовались и целовались. И я не помню, чтобы мне было так хорошо в моей жизни. Хоть я и начала этот танец, но Фрай давно перехватил у меня инициативу. Его губы и язык то завоевывали, заставляя признать полную капитуляцию, то заманивали, обещая настолько больше, что дух захватывало, то умоляли, позволяя почувствовать себя повелительницей его желания. Фрай стонал в мой рот, и эта низкая вибрация запускала внутри меня такую мощную реакцию горения, что поразительно, как наша одежда еще не осыпалась пеплом. Он шептал что-то, я не могла разобрать его лихорадочных слов сквозь грохот крови в ушах. Его ненасытные губы соскользнули с моих и отправились в экстремальную экспедицию по лицу, шее, то спускаясь к самой груди, то снова возвращаясь к распухшим от жадных поцелуев губам. Мое тело лихорадило, оно то казалось мне лишенным костей, то напряженным, как струна, то таким легким, как наполненный гелием шарик, готовый улететь в стратосферу. Ответная дрожь жесткого и мощного тела Фрая и абсолютно однозначная твердость подо мной наполняли меня еще большей уверенностью в своих силах, распирая мою грудь почти болезненным ощущением счастья.