Кровавая луна

Он проезжал мимо витрины мебельной мастерской, она вышла из переулка, ведущего в сад Фредериксберг. Рюкзак висел на одном плече, из-под вязаной шапки струились волосы, на ногах красовались сапожки с меховой оторочкой.

Девушки в зимней одежде всегда являлись его слабостью; улыбающиеся из-под шапки глаза поражали его прямо в сердце. Она почти не изменилась, разве что немного округлилась и, естественно, повзрослела, стала более зрелой. Она шла, приклеившись взглядом к тротуару, жизнь научила ее не поднимать глаза и не задирать подбородок. Это нравилось ему тоже. Она свернула во двор, а консервная банка двинулась дальше по Смаллегэде к дому Мёстинга. Он взглянул на нее лишь на мгновение. И все-таки взглянул. Любовь его к ней была столь же безмерна, сколь и злость на нее.

В животе у Йеппе урчало. Пропущенный завтрак полностью разрушал его способность сконцентрироваться, точнее, то, что осталось у него от этой способности. Он покинул кабинет Сайдани с разыгравшимся там шумным концертом и отправился в небольшую кухню отдела убийств. Он налил себе кофе, отыскал в холодильнике упаковку нарезанного ржаного хлеба и пачку масла и намазал бутерброд. Когда Йеппе вернулся, мастера уже не было. Оставалось надеяться, что он умер от перенапряжения.