Услышать за криком синей птицы

«Чаалоо!» – подтолкнул Раджу Акас, и несчастный нарушитель вынужден был подойти к Софи с извинением по-индийски – взяться за уши и три раза присесть. Софи еле сдержалась, а Анжу и чачи так и прыснули со смеху.

– Он больше никогда не будет за тобой подсматривать и вообще как-либо тебе докучать, – спокойно произнёс Акас.

– Где ты был? – воскликнула вышедшая из кухни Амрита. – Совсем не жалеешь маму! Ты же знаешь, что творится! В январе на Макар-санкранти – праздник солнца – пропал маленький Кишори из Бамноры. Две недели назад исчезла Самита из Старой деревни. А ты всё бегаешь по улицам, как бездомный осёл-гадха! Чтобы больше после темноты из дому ни ногой!

– Ничего себе, какие у вас тут ужасы творятся… Ты мне ничего не рассказывала, – укоризненно посмотрела на Майю Софи.

– А что там рассказывать. Никто ничего толком не знает. Пропали дети, полиция обыскала всё, но нигде нет ни следа, – недовольно ответила явно не настроенная вдаваться в детали зевающая Майя.

– Может быть, не там ищут, не тех спрашивают? – задумчиво посмотрел на Майю чача. – Как насчёт твоего друга Джиту, может быть, с ним стоило бы поговорить? – Во внутреннем дворике повисла тишина. У мамы, стучавшей до этого ножом, нарезая салат, замерла в воздухе рука: обычно спокойный и интеллигентный индиец не высказывался и предпочитал общению шахматы и газеты, но когда он что-то говорил – то всегда не просто так. Однако никому не было понятно, зачем он вступил в разговор сейчас и что хочет сказать.