Косиног. История о колдовстве

– Абита, – вполголоса окликнула ее Хелен, помахав ей рукой.

Однако на Хелен тут же зашикали: до завершения богослужения женщинам надлежало молчать.

Завидев Эдварда, Уоллес протолкался к нему, уселся рядом, склонился к уху невысокого младшего брата.

«Похоже, этот дурень снова твердит, чего ожидал бы от Эдварда отец, их драгоценный папенька, – подумала Абита, закусив губу. – Клянусь, он себя всерьез считает отцовским душеприказчиком. Теперь осторожнее, Эдвард! Думай, что говоришь, как следует думай! Тип этот – сущий змей».

Добрую половину прошедшей ночи она снова и снова учила Эдварда, как и что говорить, но… Да, притязания Уоллеса выходили за рамки всего, о чем они когда-либо слышали, да, законных оснований у него никаких не имелось, однако и Эдвард, и Абита прекрасно знали: здесь, в Саттоне, закон частенько толкуется очень и очень по-разному, в зависимости от настроений и предубеждений, не говоря уж о том, много ли у человека земли и прочих богатств. Конечно, преподобный Картер казался человеком честным, справедливым ко всем, но двое других священников тем же постоянством в суждениях вовсе не отличались. Вспомнив об этом, Абита оглянулась на преподобного Смита, ближайшего соседа Уоллеса, приятельствовавшего с ним с детских лет.