Последняя из Лунных Дев

– Мы говорим сейчас о днях? Или о неделях?

– Не знаю. Но у меня накопилось некоторое количество отгулов, и мне, похоже, придется их сейчас использовать.

Люк ненадолго умолк. Слышно было мерное постукивание ручкой по столу – излюбленный жест Люка в минуту раздражения.

– Мне кажется, – заговорил он наконец, – тебе надо более трезво оценивать ситуацию. Просто сделай то, что от тебя требуется, и уезжай оттуда. Могу тебя уверить: когда все закончится, ты испытаешь большое облегчение. Как будто закроешь одну главу книги, чтобы начать другую.

Лиззи с такой силой сжала пальцами руль, что побелели костяшки.

– То есть именно это ты почувствовал, когда твоя мать умерла? Большое облегчение?

Снова пауза. Постукивание ручкой по столу.

– Люди умирают, детка. Это правда жизни. И у тебя нет ни малейших причин чувствовать себя виноватой, продавая то, что тебе принадлежит. Разбирайся давай с этим и возвращайся домой.

Может, из-за того, что Люк упрямо продолжал называть ее «деткой», когда она уже сотню раз просила его это прекратить, или из-за полного отсутствия сопереживания с его стороны, но Лиззи неожиданно остро захотела закончить этот разговор. Немедленно – пока она не наговорила ему того, чего не следовало.