Песнь призрачного леса

Кеннет отсутствующим взором глядит в окно, куда-то вдаль, за пролетающие мимо на скорости забегаловки.

– Я… уже не помню.

Его отец фыркает:

– Забыл, значит? От стыда или от сотрясения?

До больницы от кафе не больше километра, и прежде чем Кеннет успевает придумать, что ответить, мы уже подъезжаем к приемному покою.

– Шейди, сходи раздобудь этому придурку кресло-каталку.

Я выпрыгиваю наружу и забегаю в здание, а когда возвращаюсь с каталкой, застаю такую картину: Джим вылез из-за руля, стоит на тротуаре опершись на опущенное стекло пассажирского места и прижимает к окровавленному лицу сына кусок скомканной ткани. Более теплых проявлений его отцовских чувств к Кеннету мне никогда не приходилось видеть. Впрочем, за долгие годы наплевательского отношения одной минутой не расплатишься.

Сестра увозит Кеннета сразу в операционную, отчим отъезжает припарковать свой драндулет. Приемный покой почти пуст. Я беру стул, ставлю спинкой к стене. Телевизор над головой работает без звука. Набираю сообщение Саре: «Прости, пришлось уйти. Из-за говнюка Джима. Кто выиграл, не мы?!»