Дымная река

Из рассказа выходило, что вся эта лихорадочная гонка заняла не больше пары минут, но Дити вдруг спокойно заявляла, что в обычном временном счислении ее прощание с мужем длилось бы час-другой. И это был не единственный парадокс в событиях той ночи. Полетт уверяла, что постоянно была рядом с Дити: с момента, как Калуа перетащили на баркас, и до той минуты, когда Захарий отправил их обратно в трюм. И все это время, говорила она, ноги Дити ни на миг не отрывались от палубы. Однако слова ее не могли поколебать уверенности Дити в том, что произошло за те скоротечные мгновения: она неизменно клялась, что потому-то и нарисовала себя парящей над шхуной, ибо сама мощь шторма ее подхватила и забросила в небо.

Слушатели подмечали, что Дити ничуть не сомневается в том, что вихрь поднял ее на высоту, дабы она, не испытывая ни малейшего страха, но только безмятежный покой, взглянула на происходящее внизу. Как будто шторм, выбрав ее своим конфидентом и остановив течение времени, позволил ей все увидеть его глазами. И пока длилось то мгновенье, сквозь ветреную круговерть она видела «Ибис» и себя среди четырех фигур, укрывшихся под квартердеком, а в отдалении – цепь островов, пронизанных глубокими протоками, рыбацкие лодки, спрятавшиеся в прибрежных бухтах, и какое-то странное суденышко, скользившее по проливу. И тогда шторм, точно родитель, направляющий взгляд ребенка на нечто интересное, чуть пригнул ей голову, и она поняла, что исхлестанное волнами суденышко – баркас с беглецами, которые, пользуясь затишьем в глазу бури, рвутся к ближайшему острову. Вот они высадились на берег, потом зачем-то перевернули баркас вверх днищем и опять столкнули в воду, где его тотчас подхватил бешеный поток…