Вслед за радугой

Марисса вымолвила – крайне серьёзно:

– Очень советую не интересоваться, из чего делаются наши лекарства. Во-первых, не отвечу, во-вторых, вовсе лечиться перестанешь.

Арон внял совету – у него имелись более важные вопросы.

– Я уже на пристани прикидывал взять старика с собой, показать сильным врачам. Как думаешь, может вернуться память к больному трепетом?

– Навряд ли. Судя по признакам, этот твой… Ворчун пережил массивное кровоизлияние в мозг. И если ничего не изменилось за последний год, дальше будет только хуже.

– А на вашем Алом Трепете кто-то пытался работать с такими больными? Лечили или хотя бы улучшали состояние?

Женщина помедлила с ответом, показалось даже, что машинально нащупывает только что выброшенную травку. Не нашла и вздохнула.

– Пытались. И пытаются.

– И?

– Что – и? – уже раздражённо откликнулась Марисса: всегда нервничает, когда приходится говорить об Алом Трепете. Женщина покинула этот плавучий остров-госпиталь-лабораторию пару лет назад. Как Арон предполагал, не совсем добровольно: или из-за внутриполитических дрязг Круга Обсидиана, или вовсе удрала, натворив каких-то дел. Альбатрос никогда не лез «под шкуру» своему экипажу, предпочитая испытывать в деле. Немного рискованная тактика, но он ведь не агент Тихого Надзора или Ртути. – Если бы лекарство от трепета было создано, об этом уже трубили бы по всему океану! Больных детей кое-как удаётся адаптировать – конечно, далеко не всех, – а вот взрослых, тем более старых, тем более таких «тяжёлых»… – Женщина махнула рукой.