Рагнарёк

Так и видели мир люди во дни, когда рождались боги и чудища.

Девочка думала о каменных великанах, и мир полнился тревожной и своевольной силой. Ей хотелось сочинять собственные истории. Детей готовили к бомбардировкам, а в окошки ее противогаза заглядывали бугроватые каменные головы, ждавшие, когда она придумает им лица.

Каждую среду младшеклассники ходили в местную церковь на уроки Священного писания. Викарий был добрый человек, в цветное витражное окошко у него над головой лился свет.

В церковных брошюрках были картинки и песни об Иисусе смиренном и кротком[5]. На одной из них богочеловек проповедовал милым и прилежным малышам: кроликам, олененку, белке, сороке, и его лесная паства казалась более настоящей, чем он сам. Девочка смотрела, пыталась найти в себе что-то в ответ – и не могла.

Их учили молитвам. Девочка чувствовала, как слова ватными облаками уплывают в пустоту, и казалась себе испорченной.

Для ребенка она мыслила весьма логично и потому не понимала, как Бог, которому они молятся, такой добрый и милосердный, мог рассердившись затопить целый мир или обречь единственного Сына на отвратительную смерть ради людей, которым она, похоже, не принесла ничего хорошего. Вот и сейчас шла война, и девочка боялась, что она никогда не кончится. Вражеские солдаты были злодеи, лишенные спасения. Или просто люди, которым тоже больно.