Вы точно доктор? Истории о сложных пациентах, современной медицине и силе юмора

Даже когда не собираюсь колоть, я ловлю себя на том, что рассматриваю вены на запястье и предплечье, задумчиво потираю их пальцами. Более того, я замечаю вены у других. Даже когда выпиваю с друзьями, смотрю, у кого они выступают. Вероятно, отчасти (хотя и в очень малой степени) это может быть и последствием того времени, когда, будучи студентом медицинского, я учился устанавливать внутривенный катетер. Я мгновенно вычисляю пациента с толстыми выступающими венами, похожими на канаты, а вот у человека с пухлыми руками попадание в вены, погребенные под слоем подкожного жира, может быть проблемой.

Снимаю жгут и медленно выжимаю поршень до упора. Препарат входит легко, без всякого сопротивления, которое могло бы означать, что я не совсем попал в вену.

Теперь надо действовать быстро. Не хочу, чтобы какие-то внешние раздражители помешали довести дело до конца. Движения отработанные: я резко выдергиваю иглу, отбрасываю шприц – подниму его позже, сейчас нет времени аккуратно его откладывать. Крепко прижимаю к месту укола темно-красную бумажную салфетку, держа ее в левой руке. На белой кровь была бы слишком заметна, и, возможно, будет неловко и трудно это объяснить. Сильное сжатие ограничит локализованные кровоподтеки, и место инъекции станет сложнее увидеть, если кто-то решит его отыскать. Какой-то след, я надеюсь, что не слишком явный, неизбежно останется, но, поскольку все прошло гладко, через несколько дней он должен исчезнуть. Кроме того, если сильно надавить, то вена останется видимой и доступной для будущего использования, поэтому, я аккуратно прижимаю салфетку.