Маршал военной разведки

В день погрузки личного состава на корабли я увидел в гавани, как затапливали танки, паровозы, вагоны.

– Как же можно было затопить такую громаду, ну хотя бы паровоз?

– Довольно просто. Подводили рельсовое полотно к самому краю пирса или крутого берега. Паровоз сталкивал вагоны и платформы с танками и автотранспортом в воду, а потом и сам «прыгал» туда же. Уничтожали даже артиллерийские батареи. В стволы орудий засыпали песок, а затем производили прощальный выстрел…

Грустно было смотреть на все это. Вот так мы покидали ВМБ на Ханко. О том, что оборонцы ушли, фашисты узнали только на следующий день, когда наши корабли уже достигли Кронштадта.

Бороться с троцкистами надо было при любых вариантах власти, это были государственные термиты, но дальнейшее расширение поиска «врагов народа», масштабная эскалация «общегосударственной чистки» 1937–1938 годов толкали Кремль в сторону преступных злодеяний. Недовольство в Кремле росло из-за слабых сторон Красной армии, не успевшей вовремя подготовиться к такой войне, недостойного поведение руководства военной разведки в лице Ф.И. Голикова. Оно еще не раз проявится накануне и в первые месяцы Великой Отечественной войны. Репрессии в отношении командного состава, шапкозакидательство, удобные шептуны и неправильная оценка Сталиным нависшей угрозы над страной из-за явно готовящего нападения гитлеровской Германии привели к тому, к чему привели эти обстоятельства летом 1941 года. Прежде всего, к массовому отступлению советских фронтов, пленению сотен тысяч красноармейцев и огромным невозвратным потерям личного состава.