Невыносимая легкость бытия

Затем, все еще обнаженная, она прошлась ленивым шагом по мастерской, остановилась перед мольбертом с начатой картиной и краем глаза стала наблюдать, как Томаш поспешно одевается.

Вот он уже оделся, хотя одна нога все еще была босая. Он поозирался, потом встал на четвереньки и заглянул под стол.

Сабина сказала:

– Смотрю на тебя, и у меня возникает ощущение, что ты превращаешься в вечную тему моих картин. Встреча двух миров. Двойная экспозиция. За силуэтом Томаша-либертена проглядывает удивительное лицо романтического любовника. Или наоборот: сквозь фигуру Тристана, который не думает ни о чем другом, кроме как о своей Терезе, виден прекрасный, отверженный мир либертена.

Томаш выпрямился, рассеянно слушая Сабинины слова.

– Что ты ищешь? – спросила она.

– Носок.

Она вместе с ним оглядела комнату, и он снова встал на четвереньки и посмотрел под стол.

– Нет здесь твоего носка, – сказала Сабина. – Ты, наверное, пришел без него.

– Как я мог прийти без него? – вскричал Томаш и посмотрел на часы. – Не пришел же я в одном носке!