Фаворит

Я взял седло и пошел с ним туда, где меня ждал Пит с Безнадежным. Пит оседлал лошадь, и Руперт, младший конюх, повел ее в паддок. Пит и я пошли вслед за ним, рассуждая на ходу о других лошадях, участвующих в этой скачке. Кэт нигде не было видно.

Когда пришло время, я сел на Безнадежного и выехал на скаковую дорожку. В крови снова появилось знакомое возбуждение. Ни смерть Билла Дэвидсона, ни горе Сциллы, ни мысль о Кэт, за которой сейчас ухаживает кто-то другой, – ничто не могло омрачить того счастья, которое я испытывал, когда рысью подъезжал к стартовым воротам. Быстрота скачки, мгновенные решения, риск – во всем этом я остро нуждался как в противоядии от размеренной скуки цивилизации. Безопасность иногда бывает чрезмерной. Авантюры необходимы такому, как я, искателю приключений, отец которого перестал считать деньги, заработав четвертый миллион.

А мой отец, сочувствуя мне, так как у него была еще более дикая молодость, предоставил в мое распоряжение гоночный автомобиль, трех хороших лошадей и возможность затеряться в стране, отстоящей на пять тысяч миль от дома. Во всяком случае, он сказал, давая мне свое благословение, что скачки с препятствиями – довольно мирное занятие для того, кто с десятилетнего возраста участвовал в охоте на крокодилов на реке Замбези. Ежегодный месячный отъезд моего отца из его торговой империи означал для нас бросок через дикий вельд и погружение в дебри первобытного леса, порой с абсолютным минимумом провианта и снаряжения, которые некому было нести, кроме нас самих. И если вдуматься как следует, могло показаться странным, что я, для которого непроходимые джунгли были привычной игровой площадкой, искал теперь необходимые мне острые ощущения в мирной стране, среди дружелюбных животных, участвуя в спорте, окруженном со всех сторон всяческими правилами и ограничениями.