Бурный финиш

У Джона не было ни того ни другого – он оказался на редкость неуклюжим: долго возился с цепями, потом потерял две чеки, и мы, так и не сумев отыскать их, стали скреплять брусья проволокой, что вряд ли спасет бокс, если упрямая лошадь начнет в нем метаться. Кончилось тем, что работали мы вдвоем с Билли, а Джон мрачно стоял и смотрел на нас, причем Билли делал все, чтобы я почувствовал всю тяжесть физического труда. Мы провозились так долго, что к тому моменту, когда пилот забрался в кабину и завел моторы, три перепуганные лошади успели успокоиться. Закрывая двойные двери, через которые мы вводили лошадей, я еще раз взглянул на Ярдмана. Он стоял на асфальте, и ветер от моторов развевал его жидкие волосы, превратив его голову в нечто напоминающее морской анемон. Стекла его очков серебрились. Он вскинул руку, не поднимая локтя, – неуклюжий жест прощания. Я в ответ тоже вскинул руку и закрыл вторую дверь, а самолет уже начал двигаться. Как обычно, команда самолета состояла из трех человек – командир корабля, второй пилот и бортинженер. Бортинженер, с которым я совершал все предыдущие поездки, охотно варил кофе, всегда был готов погладить лошадь, и пользы от него было куда больше, чем от Джона.