Невыносимый

С такими словами беру со стола, за которым еще недавно сидел Орлов, бумагу с ручкой и начинаю писать заявление по собственному.

– Учти, заявление ему сама понесешь. Или волчий билет с увольнением по статье получишь, – хмыкает на содеянное мною Агата, прежде чем удалиться.

Не озвучиваю вслух того, что лучше волчий билет получить, чем оставаться рядом с ее начальником. Просто дописываю начатое и с самым решительным видом иду ставить точку в нашей сегодняшней с Игнатом встрече. И я искренне надеюсь, что после этого мы с ним уже точно больше никогда не встретимся.

– Туманова, Игнат Алексеевич, – предупреждает Агата, прежде чем впустить меня в кабинет генерального директора.

Вхожу и на мгновение замираю под пристальным взором полночно-синих глаз, только сейчас поняв, что собеседование будет происходить наедине, о чем подтверждает хлопок закрывшейся двери за моей спиной. Следующие секунды, пока я приближаюсь к столу начальства, вовсе растягиваются в вечность. И заявление об уходе не отдаю – почти кидаю ему на стол. А ведь так и спалиться недолго. Но поганое воображение рисует все больше картин с самыми жуткими итогами нашего общения, отчего сохранять невозмутимый вид удается с превеликим трудом.