Невыносимый

– Идем, – распахивает он дверь своего кабинета.

Просторное и светлое помещение встречает нас тишиной и прохладой из-за приоткрытого окна, возле которого стоит массивный дубовый стол, куда отец не спешит садиться, оставшись пребывать у входа. Я же достаю телефон с наушниками и присаживаюсь перед Максом на корточки.

– Посмотришь мультики, пока мы ведем взрослые разговоры? – прошу.

Мой малыш вновь согласно кивает. Усаживаю его в кресло для посетителей, открываю нужное приложение и прибавляю громкость, на всякий случай. Надеваю шапочку обратно ему на голову, чтобы не продуло, и только после этого поворачиваюсь к отцу.

– Здравствуй, – говорю негромко, чувствуя себя под его давящим взглядом вновь восемнадцатилетней неуверенной девочкой.

Вот только той девочки давно уже нет. Она умерла в тот момент, когда те, кого она любила, отказались от нее в самой грубой форме. Ночевки на вокзалах и в аудиториях университета стали финальным аккордом в ее существовании. Повезло, что у меня были денежные запасы с карманных денег, и что однажды, когда я в очередной раз пряталась под партой, устраиваясь на ночлег, меня обнаружила наш преподаватель по психологии Марина Семеновна. Именно она, совсем чужой и малознакомый человек, проявила ко мне снисхождение и доброту, забрав жить к себе на все годы моего обучения. Благо, мне хватило ума в свое время получить достаточно высокие баллы за школьные экзамены и поступить в университет на бюджетную основу. Но, конечно, без Марины Семеновны я бы не справилась со всеми проблемами, что на меня свалились: отсутствие жилья, денег, вещей, беременность со всеми ее прелестями, учеба и сам ребенок. Женщина ни разу не попрекнула меня ничем, еще и переживала иной раз за меня так, как мать родная никогда не делала. Странная штука – судьба.