Спираль

– Это вещь отца, – сказал ей Стефано, когда она пришла с расспросами, – он берег эту коробку и сказал, что возможно за нею когда-то придут. Потому ни в коем случае ее не выбрасывай.

Второй странной вещью, которая принадлежала свекру, была маленькая, карманного формата книжечка, написанная незнакомым языком, и даже буквы в ней были непонятные. Мария отнесла ее библиотекарю, очень образованную и начитанному сеньору.

– Я думаю, это болгарский язык, – ответил тот, внимательно просмотрев несколько страниц из книги-малютки, – определенно болгарский.

– Значит твой отец – болгарин? – спросила она вечером Стефано за ужином.

– Может, и болгарин, – согласился тот, – я спрашивал его, когда был ребенком, кто он, откуда и где живут мои вторые дедушка и бабушка. Отец отвечал всегда, что он – человек мира, и той страны, откуда он, больше нет и никогда не будет, а дедушка и бабушка у меня живут в Падуе, мама возит меня к ним, а других у меня нет, потому что они умерли, когда отец был еще ребенком.

Когда Европа стала единой и даже у них в Мирано появились крикливые смуглые люди с плохими зубами и кривыми ногами, которые и оказались болгарами, Мария поняла, что старый библиотекарь что-то напутал, это не болгарский язык, и отец ее Стефано точно не был болгарином.