Спираль

Николай предусмотрительно предложил Кольцова и Егорушкина, будучи абсолютно уверенным, что они оба не пройдут. Егорушкин был одной ногой на вылет из ВЛКСМ, имея взыскание, умудрился примкнуть к оппозиции. Такой без шансов. А вот с Кольцовым был риск. Он идейный, происхождение – хоть в палату мер и весов: отец и братья – члены ВКП(б), отец вообще с 1905 года, мать из семьи революционеров, о которых в школьных учебниках написано. Идеальный кандидат. Именно на этом и хотел сыграть Николай. Слишком идеальный. Общение с оперуполномоченным Шмайковым кое-чему его научило. Сам Шмайков в партии недавно, пришел в органы из школы рабочей молодежи, нигде еще не работал и не служил, кроме органов, и должен, нет, просто обязан был недолюбливать таких, как Кольцов, у которых отец был знаком с самим Лениным.

Все так и вышло, как планировал Николай. Шмайков грязно намекал, похотливо подмигивал, но подписал документы на Иванову.

Зина медленно шла по коридору к лаборатории. Она, конечно, знала, что едет делегация от их института в Берлин, шли проверки, шерстили всех, выгнали академика Померанцева и тех ребят из лаборатории, у кого происхождение подкачало. Пришли на их место какие-то идиоты с рабфака, но все как один комсомольцы и горлопаны. Все это тянулось уже несколько месяцев, а недавно Зина услышала, что ее любимый профессор Васнецов не едет, а делегацию возглавит кто-то из людей, близких к власти. Так значит, Павлов. Ожидаемо. Но что Зину предлагают к нему ассистентом, это было совершенно неожиданно. Понятно, что это не из-за языка. Зина нигде и никогда, ни в одной анкете не писала, что знает немецкий, как, впрочем, и французский. Да и не нужен там язык, дадут переводчика из органов. Язык там как раз был бы лишним и опасным. Она подумала, что логичнее было бы выбрать Кольцова, а вот Егорушкина – нет. Она не вникала, но краем уха слышала, что тот выступил на каком-то собрании еще до ее вступления в комсомол и наговорил там лишнего, за что получил взыскание. Зина в комсомол вступать не хотела. Но их лаборатория теперь с особым статусом, и было объявлено, что все должны быть комсомольцами. А не комсомольцы – это она и Аркадий Эмблат. И потому месяц назад их обоих приняли по ускоренной процедуре. Зина вызубрила все, что было написано в брошюрке, которую ей выдали на бюро, но в результате ее только и спросили, почему отказались от НЭПа и сколько республик в Союзе Советских Социалистических.