Тени в холодных ивах

Я окончательно запуталась. А еще мне было ужасно стыдно перед чужим человеком за то, что моя сестра держала меня просто за дурочку.

Представляя себе, как она, запершись в своей комнате, поедает, давясь, эклеры, я и вовсе не знала, как это объяснить и как ее оправдать. А оправдать ее мне почему-то захотелось очень скоро. Вот почему, запрещая мне что-то, она делает это сама тайно?!

И тут я вдруг расхохоталась, представив себе, что ночами моя сестра тайно рисует картины – это то, чем она запрещала заниматься мне, считая это глупостью и пустой тратой времени. К тому же ее выбешивало, что я трачу на краски и прочие художественные материалы кучу денег.

Безусловно, она ревновала меня к Кристине, с которой так и не успела познакомиться и которая так сильно влияла на меня, что убедила даже заняться живописью! Наблюдая за тем, как я рисую, Марина называла это мазней, говорила, что фиалки непохожи на фиалки, что это просто пародия на цветы. Что пейзажи, которые я училась писать маслом, и вовсе нагромождение масляных пятен, лишенных гармонии и какой-либо композиции. Что вместо того, чтобы разобрать лоджию или перемыть все банки для маринования огурцов, я изображаю из себя художницу, стараясь походить на какую-то «богемную сучку», действующую на меня как наркотик.