Дни, когда я плакала

Я пялюсь в экран телевизора, видя цвета, но не всматриваясь, слыша голоса, но не вслушиваясь. Вместо этого мой мозг проигрывает другую сцену: как я выхожу из машины отца и поднимаюсь на крыльцо дома Хэтти. Открываю двери, потому что их никогда не запирали. Хэтти сидит на этом кресле с розочками.

– Привет, малышка! – У нее на носу очки, она не улыбается. Но неменяющееся выражение лица было для меня приветствием – словно в том, что я появлялась у нее в дверях, не было ничего особенного. Я просто приходила домой.

К концу фильма у меня всего полстраницы записей. Картер смотрит в мою тетрадь. Кажется, он хочет предложить помощь, но не решается предложить.

– Можно мне взять этот диск домой? – спрашиваю я Одена.

– Конечно.

Когда я подхожу к двери, Картер заявляет:

– Завтра с нами поедет Оливия.

– Оливия Томас? – спрашиваю я, резко оборачиваясь.

– Ну да, – отвечает он, словно это очевидно. Оден оживляется.

– Зачем? – спрашиваю я, будучи не в силах совладать с собой. Но я уже знаю, что они друзья, и не то чтобы мне не нравилась Оливия. Просто после того случая с вандализмом, когда я вижу ее, всё мое тело начинает выражать молчаливые извинения, которые я никогда не смогу произнести вслух.