Русская зима. Сборник
– А-а…
– Чё – а? Усть-Кут. Слыхал такое? Там батина часть стояла.
– Добро-добро.
– Ну так и всё. И сиди.
– Ты щас сам у меня сядешь.
Теперь уже Сергеев точно ожидал драки, а то и поножовщины. Вот так ведь они и случаются. От греха подальше ушел в квартиру. Но, выйдя покурить в следующий раз, услышал спокойное, вернее, беспредельно горестное:
– В гивне мы с тобой оба, братуха, – голос Ярослава, и следом пьяный, со слезой, Виктора-Вити:
– И жёнки наши… и ребятишки.
– Да-а…
– И вот если там закончится, то нам-то… Нам-то как туда возвращаться? Яр, как возвращаться?
– Мне – никак. Я хохол. Я для любых дезертир и враг.
– А я – наоборот… То есть тоже дезертир и враг, хоть и не хохол… А жена – хохлушка… О-ох-х, давай.
Стук, громкие глотки и выдохи.
– Если б… Фу-ух… Если б мы там всё это время были – одно, а так…
– Так – никак, Вить. Никак.
– Никак, Яр, эт точно…
* * *Рядом с Сергеевым на террасе тоже было сегодня оживленно. Наверное, из-за погоды – солнечной, теплой, с ветерком с моря.
Сначала эта женщина в тряпках, тёть Наташа, долго сидела в кресле. И не молчком, а что-то бормоча и бормоча себе самой, то с напором, будто доказывая, то бессильно.