Non-stop – Не останавливаться

– Где ты шлялась? – снова икнуло «нечто» и вновь угрожающе качнулось назад. – И чего так долго не открывала?

Эта неопрятного вида пьяная особь была соседкой по лестничной площадке. Она переехала в их дом почти полгода назад после какого‑то жуткого скандала со своим «папиком». То ли он ей изменил, и она его застала, то ли наоборот, он ее застал с кем‑то в самый неподходящий момент, но следствием был скандал, после которого последовало изгнание с «волчьим билетом» из «Эдема» для нуворишей и пожизненная ссылка в спальный район Питера со старенькими хрущевскими пятиэтажками и одинаковыми панельными девятиэтажками брежневских времен. Печальную историю низвержения с заоблачных вершин материального благополучия с разными вариациями Катя выслушивала минимум пару раз в месяц. Про «жаккард» и «Гуччи», а также о других шедеврах текстильного, кожно-галантерейного и ювелирного искусства она, не очень разбирающаяся в высокой моде, знала со слов бывшей первой леди Рублевки. Та не только рассказывала, но и с удовольствием демонстрировала некоторые из оставшихся у нее предметов былой роскоши. Правда, эти «шедевры» имели весьма потрепанный вид, впрочем, как и сама жертва неразделенной любви к олигарху. Нона – именно так представилась эта «дива» в первый день появления в своих новых «апартаментах», то есть однокомнатной квартире с пятиметровой кухней и совмещенным санузлом. Эта высокая и скорее худая, чем стройная, блондинка сразу ринулась знакомиться с ближайшими соседями. Из тех троих, кто еще проживал на их лестничной площадке, только Катя (Вини не было дома), услышав звонок, открыла дверь сразу и настежь (решив, что муж пораньше пришел домой)… и тут же стала «лучшей подругой» этого «секс-символа всех времен и народов», или «рублевской селедки», как дружно окрестили ее местные бабульки.