В доме на холме. Храните тайны у всех на виду

– Наверное, – Рози пожала плечами. – Может, поэтому ты мне уже нравишься. Мы оба – единственные дети.

Он старался продолжать ее слушать, но слышал только то, что уже нравится ей.

Позже, много позже она говорила то же самое – это была любовь до первого взгляда, ведь она все утро и день провела, зная, что это будет последнее первое свидание в ее жизни. В то время как его это осознание заставило нервничать до чертиков, она успокоилась. В то время как его раздражала вынужденная светская беседа, она знала, что у них впереди все время этого мира. В той мере, в какой время в этом мире может быть гарантировано. То есть без всякой гарантии.

Позже, намного позже Пенн лежал в собственной постели, улыбаясь в темноту. Он пытался перестать, улыбался снова, потешался над собой за это, но ничего не мог поделать. Не мог заглушить, задержать, замедлить то, что казалось ему крохотным зернышком тайного, бесспорного знания, устойчивого, как благородный газ, сияющего, как золото: Поппи. Мою дочь будут звать Поппи. Не решение. Осознание. Что-то, что было истиной давным-давно – с тех пор как Рози было двенадцать, половину его жизни назад, – разве что он тогда этого еще не знал.