Ты принадлежишь мне!

Недолго думая, поднимаю руку и с наслаждением пшикаю из баллончика прямо ему в глаза.

– Держи, лживая падаль! – шиплю я.

И тут же чувствую обжигающую боль в собственных глазах.

– Крис, дура! Мы же в машине! – выдыхает Тарасенко. Он растирает одной рукой свои слезящиеся глаза, а второй в этот момент со всей силы барабанит по стеклу и кричит: – Выпустите нас, и воды срочно!

А я с ужасом пытаюсь выбраться из машины, но замок не сразу поддается. Я кашляю, тру глаза и задыхаюсь.

Ох, нет… Точно дура! У меня же аллергия на перец!

Дверь открывается, меня кто-то вытаскивает, подхватывает под мышки, но я уже плохо соображаю, потому что начинаю задыхаться. Слышу отборный мат Тарасенко, а также его короткие приказы подчиненным.

По-моему, меня кто-то куда-то несет. Но все мои силы уходят на очередной глоток воздуха, на борьбу с болью в глазах и усиливающейся паникой от недостатка кислорода.

Мы заходим в здание – музыка звучит громче, а звук шагов и мат Тарасенко – более гулко.

Господи, ну, когда он уже заткнется, а? Не хочу слышать его насквозь лживый голос.