Партизан

– Зачем ты мне это говоришь?

– Чтоб знал, с кем дружить. Ну, а будешь дружить с немцами – не взыщи. Тебя это тоже касается, дружок. Все поняли? Стрептоцид есть?

– Есть. Отпусти меня. Вот! – он открыл шкафчик, откуда мы выгребли имеющиеся медикаменты.

– Оружие за углом оставим, Анджей. Бывай!

И мы вышли из дома. У Загорников появился свет фар, так что мы вовремя, а успеют или нет поляки, нас особо не интересовало. Лес тут рядом. Судя по тому, что немцы попытались заблокировать район, поляков они взять не успели. Мы же, налегке, пересекли шоссе у Польницы, на юге, и через четыре часа я дал стрептоцид двум практически безнадежным раненым. Вовремя дал, не выжили бы.

За это время вернулась разведка из-под Узбережи. Там большая пуща, отличный густой лес, и группа обнаружила несколько землянок в нем, к которым тропы и дороги не ведут. Сделаны недавно, скорее всего, в мае-июне месяце. Есть растяжки, снимать которые я бойцов учил, но оробели они немного, познакомившись непосредственно на месте с этим творением рук человеческих. Идти довольно далеко, 16 километров. Пересекать три дороги, но в лесу. Дождались, на второй день, снижения температуры у «безнадег» и двинулись создавать третью базу. Перешли шоссе севернее Поречье, затем железную дорогу и форсировали реку, вторую железку и вышли к тому месту, о котором говорили разведчики. Ну, скажем прямо, повезло им крупно, база была заминирована на совесть, детшнуры соединяли все мины, часть из которых была поставлена на неизвлекаемость. Но схема наша, советская, мы такую в Гайжюнае изучали. Двое суток я разыскивал меточку, которую обязательно ставят на тот случай, если понадобится это поле разоружить. Нашел, и после этого за два часа дезактивировал постановку даже без миноискателя. Впрочем, часть мин находилась в деревянных корпусах, так что, кроме щупа, их ничем не взять было. Закладка – советская. Довольно много продовольствия, оружия, даже 76-мм горная пушка есть и «сорокапятка». Батарея минометов, их у нас уже шесть штук. Остро встал вопрос о количестве подчиненных, и, как только разместились, нанесли визит соседям. Лесником был поляк, но член КП(б)ЗБ, он и «присматривал» за закладкой. Тут и пригодилось то самое удостоверение. Его сынишка с семьей жил неподалеку. И единственное село, Узбярэж, около сорока домов, колхоз и очень напряженное состояние жителей, когда они увидели бойцов в литовской форме. Оказалось, что эта местность передана в округ Литва. В трех километрах отсюда литовское богатое село Кобели, где хозяйничают литовские «стрелки» из Lietuvos šaulių sąjunga. С немцами они отлично ладят и считаются вспомогательным подразделением вермахта. Уже пару раз бывали, обещали еще наведаться и выселить всех евреев. А еврейские выселки – ближайшее поселение к ним, самые восточные строения.