Партизан

Я подтянул две артиллерийско-пулеметные роты, с тремя минометными батареями, к деревне Новая Руда, так как немцы могли попытаться оттуда нанести фланговый удар. За это время немцы успели сжечь, без жителей, польское селение Паршукевичи, с жителями которой у нас дружественных отношений не было, но приказ на эвакуацию села отдал я, а не ZWZ. Первые потери немцы понесли в 600 метрах севернее от этого наспункта, в том месте, где дорогу с обеих сторон поджимало два болота, и там практически не было леса. Им было невдомек, что за ними наблюдают из-за болота, и это не простое минное поле, а управляемое. Они отошли назад, их командование остановилось точно у ориентира и начало что-то обсуждать, тогда как кавалеристы в пешем строю залегли и готовились к бою. МОН-50 вынесла кучу офицеров, человек двадцать, считай половину офицерского состава полка. Они отошли сначала к деревне, которую сожгли, а вечереть начало, и Дедушка Мороз нагрянул, а на них чахлые шинелишки на рыбьем меху. Повернули назад к Дубинкам, а дорога здесь идет по абсолютно прямой просеке. Идут без опаски, ведь только что здесь прошли, и вдруг грохнули «большие» МОНки, да с двух сторон. «Старого» еще образца, с керамическим корпусом. Они у нас самыми мощными были. И четыре «50» подчистили работу «сестричек». Как минимум три из четырех эскадронов остались в этом лесу, если не сами немцы, то их лошади понесли невосполнимые потери. Полк рассыпался, и поодиночке добирался до железной дороги.