На краю одиночества

Подрезка. Пересадка. Черенкование и высадка тех черенков, которые дали корни. Скоро придется оформлять новую доставку, что, наверное, хорошо, но… работа не успокаивала.

Больше не успокаивала.

В голове крутились те самые неправильные мысли: если допустить, что Анна избавится от проклятия, а еще станет моложе и обзаведется титулом… Нет, глупость, глупость совершеннейшая.

И с чего она взяла? Всего-навсего взаимная симпатия.

В его жизни, как и в жизни самой Анны, пожалуй, не так часто встречались люди, с которыми можно было бы просто поговорить.

Волна по ограде заставила отвлечься от этикеток, которые Анна, признаться, совсем утомилась подписывать. И почерк ее давно уже избавился и от приятной округлости, и от той правильности, которую требовали наставницы в пансионе, сделавшись угловатым, некрасивым. Буквы скакали, норовили слипнуться в нечто вовсе нечитаемое, а этикеток перед Анной лежало больше полусотни.

– И кто к нам в гости?

Мальчишка. Незнакомый. Опрятный, хотя и одет просто.

Увидев Анну, он сорвал картуз с вихрастой головы и поклонился.