Полтора года жизни

На фоне специфических событий прошедших суток, я вдруг поняла, что не испытываю сильных эмоций: я не боялась щербатого парня из забегаловки и его пьяной компании; мне не хотелось заткнуть громким словцом сварливых девиц, мешавших мне выспаться; мой организм не реагировал резкими телодвижениями на звуки французского рэпа… Я чувствовала себя оглушенной. Словно по моей голове врезали мешком с мукой, который, от невероятной силы удара, разорвался и засыпал своим содержимым мои перепонки. Зато, потеряв навык вслушиваться в мир вокруг себя, я обрела навык всматриваться в него.

Я проснулась ровно в одиннадцать, от женского смеха под своей кроватью. Перегнувшись через перила, я увидела рыжеволосую, в компании какой-то женщины лет тридцати пяти, которая явно отличалась живой натурой и любовью к бурлящим диалогам. Подобное обычно редко встретишь, так как бурлящим диалогам женщины зачастую предпочитают самоотверженные монологи в собственном исполнении. Моника оказалась дважды разведенной стюардессой, приехавшей в Страсбург на пятнадцатый день рождения сына, с которым, не смотря на скверные отношения с первым мужем, она отлично ладила.