Змея

Брэйдон выдергивает руку и плюет мне в лицо:

– Гадюшница! Тебя за это вздернут.

Я сохраняю внешнюю невозмутимость, но внутри у меня все закипает. Брошенная в камеру, пользуюсь моментом, чтобы оценить ситуацию. Дрожа от холода в одной сорочке, я начинаю осознавать весь безмерный ужас произошедшего. Кто-то попытался убить Торина. Кто-то, специально этому обученный. А король вешает преступление на меня.

Я сажусь.

Дело – дрянь. Во всех отношениях. Кому потребовалась смерть Торина? Кому она будет на руку? Очевидно, королю. Однако при всех его недостатках, я не верю, что он на такое способен. Заказать убийство собственного сына! Но если не он, тогда кто же? Я не признала убийцу, но, возможно, он заодно с тем незнакомцем, который не выходил из тени на протяжении вечернего торжества.

Но тогда, за исключением трех стражей, ни у кого не должно быть сомнений в том, что я находилась в покоях со своим мужем. Разве присутствие Гадюки не заставит большинство хорошенько подумать, прежде чем отважиться на нападение? Если только убийца не охотился за мной. Полагаю, что гораздо больше людей желают моей смерти, нежели смерти Торина.