Змея

Брэйдон покидает трибуну, и король одного за другим выводит на его место людей, которые порочат мое имя. Начинает он со стражей, большую часть которых я никогда в жизни не видела, и которые приводят выдуманные примеры моего «превышения власти». Не думаю, что кто-нибудь из слушателей действительно верит в то, что я носилась по комнатам и удовольствия ради выплескивала вино из бокала в лица стражникам, но это не важно. Понятно, что король раззадоривает толпу.

Далее приглашаются горничные, которые одевали меня к свадьбе и которые теперь утверждают, будто я делилась с ними своими сомнениями относительно замужества. Будто я была самой безрадостной из всех невест, каких им только приходилось видеть. Будто я признавалась в том, что выхожу за Торина сугубо ради его трона. Они смотрят в пол и повторяют слова, которые им велено говорить. Мне их жалко. Я не верю, что они пришли сюда по собственному почину, и мне страшно думать, какими угрозами их вынудили это сделать. Причем, хотя я никогда ничего подобного не говорила, в их обвинениях есть доля истины. Я и в самом деле была невестой по принуждению. Вот только вовсе не из тех соображений, которые они могли бы вообразить.