Ошибка Клео

Бетти хотела получить стипендию. Слегка шепелявя (недавно ей поставили брекеты, и она нечетко произносила некоторые звуки), она пожаловалась на то, как дорого обходятся пуанты и частные уроки, необходимые для подготовки к поступлению в балетную школу. Клео слушала ее, выжидая, когда та сделает паузу и даст ей возможность ответить, но девчонка с густыми бровями и светлыми глазами вдруг небрежным движением собрала волосы в пучок, оставив на висках пару непослушных завитков, а затем на глазах рассеянно наблюдавших за происходящим воспитателей подняла вытянутую в струнку ногу, едва не коснувшись тонких пальцев рук. Вот что такое арабеск! А не то, что делаешь ты. И Бетти изобразила попытку задрать повыше ногу, чем так гордилась Клео.

Некоторые пятиклассницы несли свое детство как тяжкий груз; они уже вымахали до метра семидесяти, на плечах у них виднелись следы от бретелек лифчика. Другие, напротив, относились к своему возрасту с уважением: носили куртки, даже под ярким весенним солнцем стоически застегнутые до горла, чтобы спрятать начинавшую расти грудь, и штаны в пятнах от «Нутеллы». Бетти с изяществом занимала промежуточное положение. Хорошенькая и даже красивая, она с удовольствием играла в вышибалы, но подкрашивала ресницы. Ее шуточки и колкости казались безобидными, но никто не желал признаться, что на самом деле побаивается ее язычка. Вокруг Бетти всё, включая имя, создавало определенную ауру. Ее звали как американскую кинозвезду. Еще было полно песен, в названии которых фигурировало имя Бетти, например «Бетти» Бернара Лавилье. Или песня Ram Jam, которую обожала мать Клео, Whoa, Black Betty.