Ковен тысячи костей

Всосав стаканчик ягодного глинтвейна, я тайком угостила им и Бакса. Все еще костлявый и с дырой в грудине, прямо как Баби, пес источал кислый смрад разложения, который нельзя было перебить даже специальным шампунем и елочками-ароматизаторами, болтающимися на его ошейнике. Зато провожатым он был прекрасным: отыскав при помощи Бакса спальню, я быстро переоделась в чистые штаны и коричневый свитер Коула с настолько длинными рукавами, что ими ненароком можно было задушиться. Время поджимало, но я, конечно, задержалась: пальцы прошлись по шершавому пергаменту письма, лежащего на комоде перед зеркалом. Вместе с моим невыспавшимся лицом оно отражало разбитую сургучную печать и те слова, что резали меня без ножа.

Дорогая Одри!

Я подвела тебя. Я обещала, что в час великой нужды мой ковен будет на твоей стороне, но опоздала. Пришлось бороться, долго и усердно, ведь Рафаэль слишком прикипел к своему незаслуженному трону. Я несколько дней валялась с лихорадкой от его проклятия, а когда оправилась и выставила его из Нового Орлеана, уже наступило второе ноября.