Ковен тысячи костей

– Морган ты тоже так возишь?! – крикнула я громко, чтобы он точно расслышал, когда мы в третий раз подпрыгнули на кочках и чуть не улетели в кювет. Но это заветное «чуть» было гордостью Диего: то, как ловко он обращался с мотоциклом даже на гололеде, напоминало смертоносный танец навахона в руках Коула. И то и другое – результат изнурительных тренировок и врожденного мастерства.

– А я предупреждал! Ты же хочешь догнать Коула, верно? – ответил Диего. Я лишь жалобно мяукнула, уже проклиная ту минуту, когда попросила меня подвезти.

Зачарованный лес расступился, пропуская нас сквозь дебри, непроходимые для смертных и незваных гостей. Мы оказались в лоне Шамплейн – точно живой организм, он рос на пересечении лей-линий веками. Деревья были его костями, трава и земля – кожей, озеро – кровью, а особняк – сердцем. Никому не было дозволено забираться так глубоко, кроме нас – его души.

Мельком оглянувшись, я уже не увидела дом – тот остался далеко позади. Холодный ветер дул так сильно, что я кренилась с сиденья вбок, но не мерзла: адреналин растекался по венам драконьим огнем. Мы быстро пересекли заснеженный холм по дороге, проложенной джипом Коула – следы его шин были еще свежи на земле, – и тот перетек в узкую дорожку из мелкого гравия. Голые ветки то и дело хлестали меня по шлему: я пригнулась, вжавшись Диего в спину, и чувствовала, как она сотрясается в непрерывном гоготе. То справа, то слева мелькали блуждающие огоньки, подмигивая болотисто-зеленым светом и прощаясь.