Ковен тысячи костей

– Одри? – встревоженно позвал меня Коул, убирая большим пальцем локон волос с моего лица, залитого лихорадочным потом. – Господи, ты напугала меня! Твои глаза… Зрачков и радужки не было – сплошь белок. Я подумал… – Он поежился, отгоняя прочь страшные мысли. – Что произошло? Я нашел тебя на полу…

– Зои, – прошептала я, не замечая, как впиваюсь ногтями в собственные ладони: кровь побежала по вырезанному на паркете кругу, как она бежала по снегу где-то в там, в далеком туманном лесу; как она бежала по чугунной решетке, запертой на три замка и душащей всякую магию, пока та не пробилась тараном спустя столько месяцев. – Коул… Зои умирает!

Луизиана всегда была знойной и душной, с клочками тумана между деревьями и топкими болотами. В декабре она тоже встретила нас крайне приветливо, особенно после берлингтонской стужи: мягкая солнечная погода с двадцатью градусами по Цельсию. Руки больше не мерзли, а изо рта не валил пар. Меховая дубленка уступила место облезлому пальто Коула, которому уже давно было пора на помойку. Оно дарило мне чувство защищенности, словно это был бронежилет, а не обычная шерсть с катышками. Тюльпана, пользуясь шансом, уже нацепила солнечные очки, щеголяя в ажурном платье. Она совсем не стеснялась внимания прохожих, бросающих красноречивые взгляды на ее стройные ноги в рваных чулках.