Хранительница. Памятью проклятые

– Это всего-навсего паразит, – беспечно дернул плечом он, – к тому же слабый. Промышляет на нашей ветке.

– И откуда же ты это знаешь? – ветер со стороны канала задувал под капюшон. Я ускорила шаг, почти пробежав оставшиеся до входа в здание двести метров.

Глеб не спешил, и к тому времени, как двери беззвучно разъехались перед его показательно недовольной персоной, я успела стянуть капюшон и кое-как пригладить волосы, заплетенные в кривую косичку. Повышенная влажность всегда делала меня похожей на пуделя: обычно прямые волосы начинали виться и топорщиться в разные стороны.

– Пойдем, – меня за руку, как ребенка, потащили к турникетам, видимо, чтобы больше не смела сбегать.

На вопрос мой Глеб ответил, только когда мы оказались на эскалаторе, и я вновь натянула капюшон, желая хоть как-то укрыться от гуляющего под высокими сводами сквозняка.

– Вчера, когда зашел в магазин за продуктами, – мотнув головой влево, туда, где за толщей мрамора, камня и земли находился торговый центр, Глеб поморщился, – почувствовал его запах. Паразит слабый, но сытый.